Чумахо ДРЮ Недопетая песнь о Марусе

Вороны во полюшке чистом
Летают над телом моим.
Меня застрелили фашисты
За то, что я не был своим.

Следили за мной, окопавшись,
Точили во злобе ножи,
Когда, самогону ужравшись,
Я шел, спотыкаясь во ржи.

Я шел и орал свою песню
О том, как Марусю люблю,
О том, как ништяк было вместе
И ей, и мене, и коню.
О том, как печальна разлука
И тягостна жизнь без любви,
О том, как вдали друг без друга
Скучаем мы ночи и дни.

Я шел и горланил, забывшись
Промежду полей и небес.
А где-то, в канаву забившись,
Сидели отряды СС.

Схватили, связали у дуба
И в грудь вороненую сталь.
- Скажи-тко, скорее, голуба,
За дяденьку фюрера хайль!

А я заорал свою песню
О том, как Марусю люблю,
О том, как ништяк было вместе
И ей, и мене, и коню.
О том, как печальна разлука
И тягостна жизнь без любви,
О том, как вдали друг без друга
Скучаем мы ночи и дни.

Но рожу усатую морщит
Эсэсовских войск старшина.
Его от "зиг хайля" топорщит
Сильней чем от баб и вина.

И лег я во полюшке чистом,
Оскалив окружность лица.
Меня застрелили фашисты,
Не дали допеть до конца.

Не дали допеть мою песню
О том, как Марусю люблю,
О том, как ништяк было вместе
И ей, и мене, и коню.
О том, как печальна разлука
И тягостна жизнь без любви,
О том, как вдали друг без друга
Скучаем мы ночи и дни.

Вороны во полюшке чистом
Летают над телом моим.
Меня застрелили фашисты
За то, что я не был своим.